Как научить детей милосердию

Расшифровка радиопередачи из цикла «Спешите делать добро», прошедшей в январе этого года в эфире радиостанции «Радонеж». Ведущие – протоиерей Аркадий Шатов и координатор добровольцев Марина Васильева.

 

Как подать пример милосердия?

 

Протоиерей Аркадий Шатов: В гостях у нас отец Андрей Пастернак , директор традиционной гимназии, кандидат исторических наук, декан исторического факультета Свято-тихоновского православного гуманитарного университет. Тема нашей сегодняшней передачи: «Как и с какого возраста учить ребенка милосердию». Мы предлагаем вам принять участие в этой передаче, потому что, хоть я и воспитал четырех детей и занимаюсь воспитанием детей в детских домах, в гимназиях, все-таки это остается для меня вопросом.

Я читал недавно книжку про замечательных детей. В этой книге рассказывается в частности об Александре II. У него были замечательные воспитатели. Одним из них был Жуковский Василий Андреевич, замечательный поэт, и Кирилл Карлович Мердер, бывший ротный командир, который учил великого князя верховой езде, прежде всего. Будущий император учился вместе с двумя другими мальчиками. И в конце занятий они сдавали экзамены. После первого года занятий они сдавали экзамен. Экзамены они сдали очень хорошо. И когда император отпустил детей, он обратился к Жуковскому: все, что мой сын знает, он знает очень хорошо благодаря Вашей методе – примите мою искреннюю благодарность. И тогда Жуковский говорит: «В таком случае я буду просить Ваше Императорское Величество сделать моим ученикам какое-нибудь удовольствие». Император с радостью согласился. И Жуковский сказал: «Карл Карлович предлагает, чтобы у каждого ученика была своя касса для помощи нуждающимся. Они назвали ее кассой благотворения. Великий князь и его товарищи должны отличными успехами заслужить право делать это добро. И, если Вы довольны экзаменами, положите в их кассы нужные суммы». «Я распоряжусь», – кивнул Николай.

 

Марина Васильева:  Когда мы готовились к этой передаче, к нам приходили отзывы от читателей сайта. И среди них есть такие:

– Я думаю, идя с ребенком куда-либо нужно подавать всем просящим хотя бы несколько рублей, чтобы ребенок привыкал к этому. И милосердию научит лучше всего только пример семьи.

– Быть милосердным у нас немодно. Поэтому ждать, что общество его научит, нельзя.

Так как прививать чувство милосердия детям? Это должны быть какие-то назидания, сказки, ситуации из жизни? Или, может быть, действительно, он научится как-то сам, и ничего не нужно специально делать для этого?

 

Протоиерей Аркадий Шатов: У нас обсуждался очень часто такой вопрос. А нужно ли всем подавать милостыню? Если мы видим, что это обманщик или еще что-то? И как вот быть с ребенком? Можно ли ему это объяснить? Как Вы думаете, отец Андрей?

 

Иерей Андрей Постернак: Ребенку объяснить это довольно сложно, потому что если он маленький, и говорить ему о том, что люди, которые просят милостыню, обманывают или как-то лукавят, конечно, будет не очень хорошо. Ведь самое главное – это то чувство, которое должен испытывать ребенок. Ребенок хочет помочь нищему, прохожему, если он при этом испытывает чувство милосердия, сострадания, то взрослые должны это поощрять, совершенно независимо, мне кажется, от того, какой человек просит милостыню. Ведь Господь прежде всего видит любовь и стремление ребенка к тому, чтобы сделать доброе дело, и, наверное, это является самым главным.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Отец Андрей, а православная школа не ставит перед собой такую задачу – воспитать в ребенке какие-то добрые качества, в том числе и милосердие?

 

Иерей Андрей Постернак: Школа должна ставить перед собой такие цели, безусловно. И мне кажется, что самым главным в этом воспитательном процессе является пример учителей. Сами учителя должны своим поведением являть пример для детей.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: А как они должны? Не ставить двоек? Ставить одни пятерки? У нас в училище сестер милосердия учащиеся говорят – вы не милосердны. Как вы можете объявлять нам выговоры?

 

Иерей Андрей Постернак: Милосердие, оно не является попустительством. Это не значит, что можно ставить только хорошие оценки. В данной ситуации как раз справедливость может выполнять роль такого милосердия. Когда ребенок понимает, что его справедливо наказывают, он проникается большим уважением к своему учителю.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: А как учителя могут явить пример милосердия ученикам?

 

Иерей Андрей Постернак: Ведь есть общение неформальное, когда ученик может подойти к учителю после уроков, задать ему какой-то сложный вопрос. Вот в нашей школе есть замечательный такой учитель Андрей Близнюк, которому дети пишут записки. У него есть специальный ящик для этих записок. И естественно, что он старается с ними общаться на те темы, которые волнуют детей.

 

Кого жальче: птичку или бабушку?

Марина Васильева: Ну а вот дети вообще будут интересоваться такими какими-то делами, как служение ближнему? Насколько вообще свойственно им об этом задумываться?

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Недавно меня поразили наши мальчики из Свято-Софийского детского дома. В этом году мы продолжили работу в кружке для сестер милосердия. Мы для девочек открыли такой кружок, в котором они могли бы заниматься с больными, где мы могли бы им рассказать о первой помощи больным. И наши мальчики из детского дома записались в этот кружок раньше девочек. Я не знаю, как там дальше будет и научатся ли они милосердию, но мне кажется, что это очень хороший признак.

 

Марина Васильева: Они записались на сестринское дело, потому что видели в храме сестер милосердия. И для них это было возможностью узнать что-то об этом служении. А если ребенок просто живет дома в обычной семье и ходит даже в православную гимназию, то это далеко не всегда означает, что он будет интересоваться этими делами. Вот, например, к нам на сайт пришел такой отзыв от Михаила: мы навещаем в интернате ребят, больных ДЦП, с нами ходит сын, ученик православной гимназии, он несет тяжелые сумки и там общается с ребятами хорошо. Но он просит не говорить об этом в гимназии, потому что уже был случай, когда педагог при всех заявила: «Вот ты там по интернатам ходишь к инвалидам, а тут так себя ведешь». Ну, какая тут связь? А парень теперь стесняется, потому что тогда все над этим посмеялись.

 

Иерей Андрей Постернак: Это вопрос скорее педагогический, насколько правильно себя повел педагог в данной ситуации. А в том, что касается детей и их воспитания, то, конечно, дети не очень часто задумываются о том, как быть милосердным и что это за качество, как его можно проявить в тех условиях, когда вокруг тебя все благополучно, все хорошо. И, конечно, родители, школа, они должны над этим задумываться. Вот в нашей школе учились дети-инвалиды. И они чувствовали себя вполне комфортно в условиях школы, дети над ними не издевались, не высмеивали, а как раз наоборот -– старались помочь. Я даже знаю одну московскую школу, кстати, рядом с храмом царевича Димитрия, и директор этой школы, придерживается очень правильной позиции: в каждом классе должен быть инвалид-ребенок.

 

Марина Васильева: А не будет ли это тяжело для такого ребенка, если он один? И пока на нем научатся милосердию?

 

Иерей Андрей Постернак: Директор ведь не просто сажает этого ребенка в класс, он готовит здоровых детей к этому. И насколько я знаю, этот опыт был очень положительным.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Конечно, у здоровых детей возникают разные эмоции по отношению к больным детям. Я знаю, что когда ссорятся друг с другом, когда находятся в каком-то состоянии вражды, они выискивают как бы самое больное место у своего товарища и девочку, которая плохо видит, обзывают слепой курицей. Хотя у нее нет одного глаза. Это и выявляет как раз, есть в них милосердие или нет.

 

Иерей Андрей Постернак: Часто дети неосознанно являются очень жестокими.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Сострадательным человек становится уже в возрасте, когда многое перестрадал. И страдания допускаются Богом даже отчасти для того, чтобы мы умели сопереживать чужому горю. С другой стороны, в ребенке заложено чувство сострадания. В ребенке есть естественная жалость, есть естественная любовь к этим людям. И родители должны замечать эти качества и их поддерживать. Не ломать их, не препятствовать проявлению этих качеств, как вот отец Андрей говорил про нищих. Мы видим, что лежит человек какой-то на улице, ну, наверное, напился. А для ребенка этот дядя спит или еще что-то. И он не думает, что в мире есть вот такое зло. И он сострадает ему. И дело родителей не объяснить ему, что это такой-сякой нехороший, а поддержать это сочувствие, сострадание. Это касается и животных, конечно, родителям бывает тяжело, если ребенок захочет взять домой какую-нибудь бродячую собаку. Или там шелудивую какую-то кошку. Или какую-нибудь ворону. Но родители должны понимать, что если они откажут ему, откажут ребенку грубо и резко, то в следующий раз уже ребенок не будет жалеть этих животных. Блажен тот, кто и скоты милует.

 

Марина Васильева: Но ведь бывает так, что ребенок действительно очень сочувствует, сострадает животным, птичкам, замерзающим на улице, собачкам, кошечкам, а при этом относится достаточно так грубо к бабушке, к дедушке. Не замечает их какой-то немощи. Как-то это может не совсем правильно поддерживать такое сострадание к животным и не обращать внимание на то, что рядом есть люди.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Мне кажется, это хорошо, если есть сострадание к животным. Можно как раз сказать, что вот ты жалеешь птичку, жалеешь собачку, жалеешь эту кошечку, ну так пожалей и бабушку. Не надо говорить ему, что не надо жалеть птичек и кошек, а надо сказать, что бабушек надо жалеть больше, чем каких-то животных.

 

Смирение без мужества – это трусость

Марина Васильева: Вот часто бывает, что ребенок, живя даже в православной среде и в православной семье, и в православной гимназии, но все равно, он как-то встречается с другим миром, где милосердие – это не модно, где в принципе это все не поддерживается. И зачастую поведение его во дворе будет строиться уже по какому-то другому принципу. И нужно что-то такое делать, чтобы ребенок при раздвоении стандартов, с которыми он встречается в жизни, выбирал правильную дорогу.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Да, ребенку очень трудно поступить не так, как поступают его сверстники. Или его друзья. Или как поступают в классе иногда.

 

Иерей Андрей Постернак: Безусловно. И тут психология толпы тоже действует.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: И как этому противостоять?

 

Иерей Андрей Постернак: Мне кажется, что этому противостоять можно только тогда, когда в ребенке воспитано подлинное чувство любви. Когда ради другого человека ты готов чем-то поступиться, что есть у тебя. Собственным комфортом, авторитетом среди одноклассников. Когда ты готов ради другого человека сделать нечто непопулярное в современном мире.

 

Протоиерей Аркадий Шатов:  Как же воспитать эту любовь?

 

Иерей Андрей Постернак: Ну, я думаю, что только личным примером родителей, педагогов. По книжкам научиться любви очень тяжело.

 

Марина Васильева:  А вот надо ли как-то говорить об этом специально? Или достаточно того, что ребенок просто будет видеть, что родители делают что-то хорошее.

 

Иерей Андрей Постернак: А я думаю, это очень индивидуально. Кому-то из детей действительно нужно об этом сказать, кто-то понимает сам с полуслова.

 

Радиослушательница:  Я знаете что хочу сказать, когда мне было семь лет, мы в Сибири жили, началась война. И вот как раз беженцы были из Москвы. И помню, лежим на печке, покушали картошки, оставили одну картошинку маме, она пахала на коровах. Пришла мама домой, умылась, встала в святой угол, помолилась. И только садится за стол, вот тебе на порог человек бедный. И просит: «Подайте». Она взяла эту картошинку и подала. А ведь хлеба не было. Ровно четыре года никаких пайков, ничего. Просто жили на картошечке. И суп из лебеды или еще что-нибудь. Мы ахнули: «Мама, а сами что будете?!». Она нам ответила: «Деточки, у нас крыша над головой есть, я сама была беженкой». А она была беженкой в 1914 году во время прошлой войны с немцами. «У нас крыша над головой есть. И мы завтра встанем. И затопим печечку. И снова сварим картошечки. А у этих людей даже крыши нету над головой». И вот это было нам всем, а нас было семь человек, достаточно на всю жизнь. А вот сейчас моя собственная дочь учит: «Я маленьким не подаю». Я ее спрашиваю, а почему. А пусть идут работают. Как же маленьким работать? И у нас идет такой спор. Я воспитываю так, как воспитывали нас. Я говорю, может быть на месте этого нищего вот сам стоит Иисус Христос.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Мне кажется, нужно поговорить с дочерью без детей, не надо детей как-то к этому примешивать. А нужно просто поговорить и объяснить, ведь воспитание добродетели – своеобразная последовательность. Там скажем, сначала нужно учить человека мужеству, а потом смирению. Потому что смирение без мужества -– это просто трусость. Сначала нужно учить человека милосердию, а потом, может, и рассуждению. И потом стОит думать, кому стОит подавать, а кому нет. Но если эти ростки милосердия в детях, которые есть, сразу вот так вот вырвать, то тогда потом научить милосердию будет уже невозможно.

У нас есть еще один вопрос к отцу Андрею. Дети, с которыми учатся инвалиды, часто испытывают к ним лишь жалость. Жалость в наше время люди не церковные вообще считают чем-то нехорошим. Не дружат с ними. Не уважают. А ведь этим инвалидам нужны друзья. Как быть в этой ситуации?

 

Иерей Андрей Постернак: Ситуации бывают самые разные. Но если не будет этой жалости, любви к тем, кто страдает, то чего мы хотим от этих детей, когда они вырастут.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Ну, я тоже думаю, что дети не умеют вообще дружить. Очень часто их надо этому учить. Если у них есть хотя бы жалость, то на основе этой жалости можно научить их любить и дружить.

 

Марина Васильева: Вот так сейчас часто получается, что старшее поколение более милосердно. И готово проявить больше, и отдать, и пожертвовать для других людей. И получается, что этот личный пример гораздо менее значителен для их детей, чем мнение общества и какие-то обстоятельства, вокруг них сложившиеся.

 

Иерей Андрей Постернак: Ну, мне кажется, что авторитет бабушек не всегда является главным для детей.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Но есть авторитет родителей до какого-то возраста хотя бы.

 

Марина Васильева: Но даже на родителях это можно увидеть. Родители готовы отдать картошку последнюю, а тут.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Нет, это была бабушка, которая отдала картошку.

 

Марина Васильева: Да, но она же воспитывала своих детей.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Слушательница не рассказала, отдавала ли она картошку на глазах своих детей, учила ли она их этому. Мы, конечно, не хотим ее обидеть, может, она так и делала, но с другой стороны, человека нельзя же запрограммировать на добро, нельзя же его запрограммировать, чтобы он был милосердным. У каждого человека есть свобода воли. И каждый, в общем-то, может выбирать свободно, как ему жить.

 

Иерей Андрей Постернак: Ну, я не верю, что Господь оставит детей, на которых родители кладут всю свою жизнь.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Конечно, Господь их не оставит. Но все-таки Иуда был хорошим человеком в начале, милосердным.

 

Иерей Андрей Постернак: Я думаю, что вряд ли его родители хорошо воспитывали.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: А как же Господь его избрал, отец Андрей? Специально избрал, чтобы он его предал что ли? Господь же не лишает человека свободы. Иначе тогда с человека нечего было бы и спрашивать, если бы он был просто запрограммирован родителями. Кто-то скажет, а чего, у меня бабушки не было, никто мне не показывал, картошку не отдавал. Ну, тогда получается как-то странно. Тогда нас судить не за что.

 

Марина Васильева: А нужно специально учить детей ходить в больницу?

 

Иерей Андрей Постернак: Вот у нас в школе класс девочек ходит регулярно в больницу Склифософского. Они приходят к больным, поздравляют их в праздники, выступают перед ними. Еще мы попытались посещать детский интернат. Но этот опыт очень разный. Нельзя всех детей унифицировать. И сказать, что все прекрасно получается. Но, конечно, для определенного возраста, это очень полезно.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Ну, а вообще, детям общаться с детьми, которые могут послужить соблазном каким-то или могут их в чем-то судить, наверное, не стОит. И детей водить в больницу, где лежат тяжелые больные, скажем, в травму или в челюстно-лицевое отделение, наверное, не стОит, потому что дети могут этого испугаться. Вообще, в больницу не пускают детей младше 13 лет. Я думаю, что на Пасху, на Рождество можно прийти, пропеть какие-то песнопения в коридорах. Мне кажется, что начинать нужно с малого. Вообще, раньше традиция была у русских людей на такие праздники, как Рождество, Пасха, заботиться о нуждающихся. Я знаю, что в некоторых семьях, девочка собирает игрушки для детей в детских домах. Сейчас очень много таких организаций, а не только православных добровольцев, которые стараются как-то помочь людям, поделиться тем, что у них есть. И дети, конечно, тоже могут по силам во всем в этом участвовать?

 

Иерей Андрей Постернак: Ну, все хорошо в свое время. Вот, скажем, студенты нашего факультета тоже ходят в детский дом, занимаются с детьми. Это полезно и для детей, и для студентов. Для взрослых детей и школьников общение с какими-то маленькими детьми или беспризорными, это тоже очень хорошо.

 

Не ждать другого раза

Марина Васильева: Наша передача посвящена добровольцам. И это служение дается часто через какие-то сомнения, через трудности. Но в то же время, они получают непередаваемую радость от этого служения. Об этом вам сегодня будет рассказывать наш доброволец Тамара.

Тамаре 37 лет. Она работает на телевидении до позднего вечера. А после работы идет не сразу домой, а спешит к своим подопечным.

 

Тамара: Вы знаете, очень часто такое бывает: приезжаешь к людям, а они начинают извиняться. За то, что они тебя оторвали, за то, что вообще обратились за помощью. Я тоже всегда говорю, что никто не знает, что будет с каждым из нас, молодость и силы – это вещь, очень быстро проходящая. В нашем храме я как-то услышала разговор двух женщин. Они обсуждали как раз вашу передачу. И говорили, что идет очередной набор добровольцев. Я подошла к ним и спросила, а каких добровольцев? Они сказали, что каждое воскресенье проходит встреча новых добровольцев. Что нужно заполнить анкету и просто ждать звонка. И когда я шла из метро на первую встречу, мне очень захотелось ее перенести. Был такой холод, и нужно было идти пешком, и я подумала, может быть, в другой раз. А потом я решила, что нет, другого раза я ждать не буду. И вот такие вот плохие мысли я от себя прогоню. И мне очень хотелось найти единомышленников. Я помню, что я опоздала, потому что бежала с работы. И что мне было очень страшно, что меня не примут. С первым заданием мне тоже очень повезло. Потому что есть такая Мария Александровна, у которой инсулиновая форма диабета. И если ее не покормить несколько раз в течение дня, то она может умереть, в общем-то, в течение этого самого дня. Она яркий человек сама по себе, прошедший очень многое. Каждая наша встреча, какое-то испытание и какое-то человеческое открытие. Один раз Мария Александровна начала читать мне стихи про своего умершего мужа. И вы знаете, я сбежала от нее на кухню. Я почувствовала, что я сейчас начну плакать в голос. И почему-то мне показалось, что это будет очень стыдно. Я пересидела там какие-то три минуты, сказав, что мешаю кашу. Пришла уже в нормальном относительно состоянии, дослушала ее стихи.

 

В основном, в нашу службу обращаются люди уже страдающие. И практически всегда одинокие. И мне всегда очень страшно и больно, когда спрашиваешь, а у вас есть дети, и ответ – да. Один раз был случай, когда мне сказали, что дети живут рядом, но к ним нельзя обратиться со своими просьбами. Еще мне очень запомнился визит к одной многодетной маме. У нее заболели два близняшки, а маленькая девочка только-только выздоравливала. Мы там управлялись с этими тремя детишками с ней вдвоем. Но там было столько радости, столько счастья, несмотря на все эти трудности, несмотря на то, что накормить этого полуторагодовалого ребенка очень сложно. Это все через крик, это все через разлитый суп, через исписанные обои, падения, слезы, постоянное ношение на руках. Было желание отложить, когда сил нет вообще. Действительно, существует какая-то потребность делать что-то хорошее. Она тебя не оставляет. Я боюсь без этой деятельности испортиться. Если я не буду делать чего-то действительно хорошего, то кто знает, однажды я не буду делать действительно ничего хорошего, а потом вдруг я начну делать что-то плохое.

 

Протоиерей Аркадий Шатов: Спасибо большое, Марина, спасибо, дорогой отец Андрей.

Miloserdie.ru

2693